Вторник, 19.03.2024, 11:14
Приветствую Вас Гость | RSS


Орлов Эрнест Дмитриевич

Орлов Эрнест Дмитриевич

Литературный быт 1880-х годов. Творчество А.П. Чехова и авторов «малой прессы»

Специальность 10.01.01 – русская литература
Автореферат диссертации
на соискание ученой степени
кандидата филологических наук
Москва
2008

Работа выполнена на кафедре истории русской литературы филологического факультета
Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова.
Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор
Владимир Борисович Катаев
Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор
Игорь Николаевич Сухих,
Санкт-Петербургский государственный
университет
кандидат филологических наук
Маргарита Октобровна Горячева,
Литературный институт
имени А.М. Горького
Ведущая организация: Казанский государственный университет
Защита состоится «16» октября 2008 года в 15 часов на заседании диссертационного совета Д.501.001.26
при Московском государственном университете им. М.В. Ломоносова.
Адрес: 119991 Москва, Ленинские горы, МГУ, 1-й корпус гуманитарных факультетов, филологический факультет.
С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке МГУ.
Автореферат разослан «15» сентября 2008 года.
Учёный секретарь диссертационного совета
кандидат филологических наук, доцент А.Б. Криницын

Общая характеристика работы

В разное время исследователи отмечали, что понять творчество А.П. Чехова вне литературной среды «малой прессы» и «физиономии» изданий массовой литературы, где начинал Чехов-писатель, нельзя. «Всякий писатель пишет в определённой среде и для определённой среды, и поэтому изучать его надо в его естественном окружении», – писала Л.М. Мышковская ещё в 1929 году, когда в отечественном литературоведе-нии начал определяться интерес к проблеме литературного быта как теоретической проблеме.
Сама генеалогия новаций Чехова-писателя, особенно в ранний период, предстаёт гораздо нагляднее в сопоставлении с произведениями наиболее близкого Чехову литературного ряда – «малой прессы», тексты и быт которого строились по своим законам. При этом оказываются интересны тексты авторов различной творческой одарённости и судьбы. Только в таком контексте и можно пытаться понять, в каких условиях и на каком фоне происходило формирование Чехова-писателя на раннем этапе, за счёт чего его тексты почти с самого начала выбиваются из этого ряда. Но всё это чрезвычайно важно и для понимания литературной ситуации конца XIX века – изменений в литературной иерархии и взаимозави-симости, взаимопроникновения разных пластов литературы, а значит, и взаимоотношений писателя и читателя.
«Изучить литературный фон необходимо ещё и потому, что невниманье к нему приводит к неточностям, граничащим иногда с историко-литературными заблуждениями», – отмечал А.П. Чудаков. Сегодня совершенно очевидно, что важно исследовать не только литературный фон, но и литературно-бытовой материал в целом, вбирающий в себя и литературный фон, и литературную среду, без чего трудно надеяться исторически верно оценить новаторство Чехова. Многие процессы в литературе предыдущих эпох не прекращаются с переходом в другую эпоху, а имеют тенденцию к повторению.
Введение понятия «литературный быт» позволяет выйти за рамки только литературной среды, литературного фона, так как оно оказывается шире. Классическое определение понятию дано Ю.М. Лотманом: «Литера-турный быт – особые формы быта, человеческих отношений и поведения, порождаемых литературным процессом и составляющие один из его исторических контекстов. Л.б., не являясь определяющим фактором литературной эволюции, может играть весьма существенную роль в дина-мике литературного процесса»[3]. В этой статье отмечены значимые для понятия «литературный быт» связи литературы и поведения, литературы и бытового контекста, дано определение понятию «литературный факт», введённому в научный обиход Ю.Н. Тыняновым.
В настоящее время в словарях литературоведческих терминов статья «литературный быт» отсутствует вовсе или понятию даётся определение, оторванное от его функционального применения в рамках истории или социологии литературы
Говоря сегодня о литературном быте, можно рассматривать его как некий поведенческий текст (в широком смысле), который может опреде-лять стиль писателя или существенно влиять на него, иногда просто заставляет писать и жить по уже созданным шаблонам-клише (как поведенческим, так и литературным) или же, наоборот (как в случае с Чеховым), может стать точкой «отталкивания», стимулируя развитие писателя и человека через отрицание и пародирование устоявшихся клише, побуждать к их разрушению и отказу от них. Впрочем, по мнению Д.Н. Овсянико-Куликовского, никакие шаблоны и клише (жанровые, языковые, поведенческие) не страшны настоящему таланту, так как «психо-логические условия художественной работы таковы, что, вопреки всяким шаблонам, выдвигают вперёд индивидуальность писателя: если она сильна и оригинальна, то никакой шаблон ей не страшен; если она слаба и бесцветна, то, всё равно, и без шаблона она не создаст ничего оригиналь-ного и значительного»[5].
В конкретной исторической ситуации рубежа 70–80-х годов XIX века, когда начинал Чехов и многие его ровесники, существенным оказывалось уже то, в каких журналах (т.е. в какой среде) дебютировали и закреплялись новые авторы. В эти же годы сформировалась особая иерар-хия изданий в рамках «малой прессы», и сотрудничество автора с тем или иным изданием нередко играло большую роль в создании его репутации.
* * *
Очевидно, что литературный быт чеховской эпохи неоднороден и сложен. Необходимо говорить о трёх уров¬нях его функционирования: элитарный быт «большой» литературы, литературный быт беллетристики (если понимать беллетристику как срединный пласт литературы) и литературный быт «малой прессы». А.П. Чехов имел возможность на протяжении своего творческого пути постичь законы литературного быта всех трёх уровней функционирования литературы тех лет. Отчасти именно поэтому его творчество и биография наиболее интересны, примечательны для изучения литературного быта 1880 – 1900-х гг., то есть целой эпохи.
В данной работе подробно рассматривается только литературный быт «малой прессы», т.е. «внутренняя жизнь» той газетно-журнальной сре-ды, с которой А.П. Чехов познакомился в начале своего творческого пути.
***
Предмет исследования. В диссертации рассматриваются как общие черты «малой прессы», так и специфические особенности тех изданий, в которых сотрудничал А.П. Чехов, литературные и литературно-бытовые отношения, оказавшие влияние на творчество Чехова 1880-х годов.
Материалом исследования стали произведения А.П. Чехова первой половины 1880-х годов и тексты авторов «малой прессы», публиковавшиеся в тех же изданиях, где сотрудничал А.П. Чехов.
В настоящей работе использованы частично опубликованные или вообще не опубликован¬ные рукописные источники (переписка, материалы воспоминаний и др.), а также научные работы и мемуары, часто незаслуженно забытые исследователями нового времени.
Особое внимание уделено переписке Чехова с литерато¬рами и изда-телями конца XIX века. Она даёт возможность представить картину литературного быта изу¬чаемой эпохи наиболее полно, отобразить неизвестные факты биографии писателей 1880-х годов, понять некоторые особенности и тенденции развития литературного процесса этого времени.
Актуальность исследования определяется вниманием социологов и историков литературы к литературно-бытовым и смежным с ними пробле-мам. В контексте современной социологии литературы, набирающей силу и являющейся формой выхода из постструктуралистского тупика и кризиса методологии, исследование того, что именуется Б.М. Эйхенба-умом «литературным бытом», становится особенно актуально и значимо. Массовое чтение, особая роль читателя и писателя-маргинала – всё это является объектом изучения именно социологии литературы. Однако собственно-бытовой элемент, литературный быт редакций газет и журна-лов, система взаимоотношений между писателями и связь этих запускающих механизмов в создании определённых образцов текстов, требуемых временем и выполняющих определённые задачи первичной социализации и эстетизации читателя, теорией литературной социологии, как правило, не учитывается. Хотя часто именно эти элементы литератур-ного быта важны при соотнесении среды и текста и должны быть включе-ны в историко-литературные исследования.
Проблема соотношения литературы и литературного быта определённой эпохи сегодня становится особенно актуальной и в историко-литературном плане. Многие процессы, происходившие в литературе и в литературном быте разных эпох, не прекращаются с переходом в другую эпоху, а имеют тенденцию к повторению. Так же, как меняется фактура, стиль одежды, меняются и формы литературного быта, но действие обусловливающих их повторение и функционирование механизмов, как и общие схемы, матрицы человеческих отношений, остаются практически неизменными.
Научная новизна работы связана прежде всего с тем, что литера-турный быт чеховской эпохи до сих пор не был объектом специального научного исследования. В настоящей диссертации впервые предпринята попытка описания и систематизации фактов литературного быта 1880-х годов в их отношении к создаваемым в эту эпоху текстам, а также по-новому поставлена проблема взаимосвязи и взаимовлияния литературных и литературно-бытовых текстов «малой прессы» и раннего Чехова.
Теоретической базой работы являются работы Б.М. Эйхенбаума, Ю.Н. Тынянова, впервые обратившихся к проблемам соотношения литера-турного быта и текста, статьи Ю.М. Лотмана, а также исследования нового времени – О.А. Проскурина и О.Р. Демидовой, – непосредственно связанные с теорией литературного быта.
Также в качестве теоретической базы диссертации были использованы работы Л.М. Мышковской, А.В. Коротаева, С.В. Букчина, А.П. Чудакова, В.Б. Катаева, И.Н. Сухих, посвященные связям Чехова с юмористикой 1880-х годов, поэтике Чехова и «малой прессы», проблемам читателя чеховской эпохи, которые в какой-то мере затрагивают и литературно-бытовую проблематику.
Конечная цель исследования – выявить соотношение среды (форм литературной жизни – её организации, её коллизий) и текста, то есть формирования некоторых общих моделей (клише) поведения и стиля в рамках журнально-газетной среды. И что не менее важно – описать механизм отражения литературного быта эпохи в текстах «малой прессы» этого времени и, наоборот, отражения форм поведения, данных литературой, в быте.

Для достижения поставленной цели необходимо решение следующих задач:

1) описание и анализ особенностей литературного быта «малой прессы» 1880-х годов на примере некоторых, преимущественно юмористических, изданий, в которых сотрудничал А.П. Чехов, описание характера публикуемых материалов (в их зависимости от внешних причин и особенностей устройства каждого издания);
2) определение отношений между текстами «малой прессы» и произведениями А.П. Чехова в 1880-е годы;
3) выявление новаторских черт в поэтике Чехова на материале его прозы первой половины 1880-х годов и обозначение истоков этого новаторства.
Метод исследования – историко-функциональный.
Практическая значимость работы состоит в возможности использовать материалы, положения и выводы исследования в общих лекционных курсах по истории русской литературы, а также спецкурсах по литературному быту, литературному окружению и связям Чехова и др.

Апробация работы. По теме диссертации были сделаны доклады на Международных научных конференциях:

1) «Молодой Чехов: проблемы биографии, творчества, рецепции, изучения» (Таганрог, сентябрь 2003).
2) Чеховские чтения в Ялте (Ялта, апрель 2004).
3) XII Международная конференция студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов» (Москва, МГУ, апрель 2005).
4) Молодые исследователи Чехова – V (Москва, май 2005).
5) XIII Международная конференция студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов» (Москва, МГУ, апрель 2006).
6) XIV Международная конференция студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов» (Москва, МГУ, апрель 2007).
7) XV Международная конференция «Ломоносовские чтения» (Москва, МГУ, апрель 2008).
8) Молодые исследователи Чехова – VI (Москва – Мелихово, май 2008).
Структура работы. Работа состоит из введения, четырёх глав, заключения, библиографии (включающей более 100 наименований печатных работ и периодических изданий, 27 наименований рукописных источников), а также текстовых и иллюстративных приложений.
Основное содержание работы
Во введении представлена история изучения литературно-бытовых отношений: от постановки теоретической задачи Б.М. Эйхенбаумом в статье «Литературный быт» (1927) до настоящего времени, а также история изучения связей творчества А.П. Чехова и текстов «малой прессы» в работах Л.М. Мышковской, А.В. Коротаева, Э. Бройде, М.П. Громова, С.В. Букчина, В.Б. Катаева, А.П. Чудакова, И.Н.Сухих, определяются границы исследования, обозначаются его цели и задачи.
Глава первая («Характеристика "малой прессы” и цензуры 1870–80-х годов») имеет общий характер, в ней отражена общественная и политическая обстановка, в которой появляются газетно-журнальные тексты эпохи (в том числе и чеховские), а также содержатся характерис-тики литератора (автора изданий «малой прессы»), редактора, издателя и читателя чеховского времени. Особое место в первой части занимает материал о характерных особенностях «малой прессы», юмористики тех лет и материалы по цензуре.
Читатель «малой» прессы. Уже с конца 1850-х гг. и в особенности после отмены крепостного права литература постепенно перестаёт быть эксклюзивным и элитарным явлением. Разношёрстные потоки крестьян, мещан хлынули в Москву и Петербург. Для них не существовало литературы, соответствующей их запросам. Именно для заполнения этой лакуны в противовес «толстым» журналам появляются разнообразные по направ-лению издания «малой прессы»: ежедневные новостные, юмористические, общественно-политические и другие газеты и «тонкие» журналы.
Разнообразие этих изданий, безусловно, было связано с различными потребностями этого читателя, не представлявшим собою некоего единства.
Появление большого количества разнообразных изданий было обусловлено сравнительно быстрым повышением грамотности среди населения и появлением нового типа читателя – массового – очень разного, с различными вкусами и интересами. Но появление специальной, особой литературы для такого читателя было необходимо по всей России – таков закон типологии: если что-то нужно, то нужно везде.
Прежде всего читательскую аудиторию «малой прессы» составили «стоящие на самых низких ступенях социальной лестницы слои городского населения: мелкие купцы и чиновники, приказчики и прислуга, ремесленники, грамотные рабочие»
Знакомство «низов» общества с печатным словом начиналось с «низовых» газет вроде «Петербургского листка», «Московского листка» и др., затем «низовая» литература, по замечанию А.И. Рейтблата, быстро дифференцируется, обеспечивая уже различные прослойки этой читательской среды. Соответственно, происходит и дифференциация изданий, опирающаяся на различный уровень читателя.
Не менее важно, что нередко из среды читателей подобной литера-туры появлялись и писатели, хорошо знавшие быт и потребности нового читателя.
Как это несложно установить, обратившись к воспоминаниям авторов «малой прессы», часто ранним газетно-журнальным чтением для них были те издания, в которые позже они писали свои юморески, рассказы, сценки и пр. То есть усвоение норм и правил этого рода изданий происходило ещё задолго до начала сотрудничества авторов в них.
Автор изданий «малой прессы» как тип. Большое число разноплановых изданий, возникших за десятилетие, потребовало привлече-ния большого количества авторов. Это был колоссальный «выброс» пишу-щих людей. Происхождение литератора – сотрудника «малой прессы», та социальная среда, из которой вышел такой автор, его образовательный уровень представляются достаточно важными факторами текущего литера-турного процесса этой эпохи.
Авторы вносили в созданную ими литературу коллизии и язык знакомой им среды, определённые культурные ориентиры. (С этой точки зрения интересно и полезно «анкетировать» эту армию авторов, создавших особую языковую индустрию).
Далеко не всегда читатель «малой» прессы и автор, обеспечивающий его литературной продукцией, принадлежали к одному социальному разряду, психологическому типу и т.д.
«Малая пресса» приучала своих читателей к определённым упрощенным формам художественного языка, создавала для них свой язык, свою культуру, свои поведенческие клише. Если дидактика и имела место, то в очень примитивном, упрощенном виде.
Важно также понять отношение такого автора к своей литературной работе. Самосознание его располагается между цинизмом и практицизмом, с одной стороны, и неосуществлённой мечтой о высоком служении, с другой. Авторы «малой прессы» нередко воспринимали литературу как источник дополнительного дохода, совмещая свою литературную деятельность с основной службой.
Большая часть авторов «малой прессы» хорошо понимала своё положение в литературной иерархии. «Сам себя за уши не вытянешь выше своего литературного роста», – утверждал В.В. Билибин. Среди произведений молодого Чехова есть «Литературная табель о рангах» (1886), отражающая реальную картину современной Чехову литературной иерархии. Эта, очевидно, негласная иерархия отражает взгляд не только Чехова, но и этого слоя литераторов, их систему образцов, оценок, критериев.
Многие авторы знали о своей необразованности в плане литературы и не стеснялись в этом признаваться. Так, Леонтьев (Щеглов) писал Чехову: «…я ужасно необразован: я всё равно, что музыкант, который не знает нот и воспроизводит всё на слух. Это очень опасно, и рождается неуверенность, а отсюда и малописание и прочая трагедия».
Газетный писатель – это, если можно так выразиться, «многопи-сатель». Здесь нужно различать два значения слова «многописание», т.к. зачастую они не разграничиваются в научных работах. Иногда «многописание» – это средство для выработки литературного стиля. Но чаще – это необходимость работы на поток.
А.П. Чудаков писал: «Жестокая школа юмористического многописа-ния к сроку – независимо от настроения, здоровья, условий, времени суток – выработала [из Чехова] литературного профессионала высокого класса». Но именно эта школа «многописания» к сроку, на поток рождала не профессиональных писателей, а штамповщиков высокого класса. И в некоторой степени был прав А.М. Скабичевский, говоря в рецензии на сборник Чехова «Пёстрые рассказы» о губительности газетно-журнальной работы и превращении литераторов в «легковесных барабанщиков». Точно также в статье «Обо всём», помещённой в №12 «Русского богатства» за 1886 год, Л.Е. Оболенский отмечал, что причиной гибели многих талантов была юмористика с её «спешным, ежедневным кропанием».
Многописание для Чехова в первые годы сотрудничества в изданиях «малой прессы» – вынужденная необходимость: постоянно нужны деньги для существования семьи. Намного позже произойдёт переосмысление значения многописания и безденежья. Так, И.А. Бунину Чехов говорил: «Писатель должен быть нищим, должен быть в таком положении, чтобы он знал, что помрёт с голоду, если не будет писать, будет потакать своей лени. Писателей надо отдавать в арестантские роты и там принуждать их писать карцерами, поркой, побоями… Ах, как я благодарен судьбе, что был в молодости так беден»[18].
Тематика и жанры «малой» прессы. Все исследователи, писав-шие о раннем газетно-журнальном творчестве Чехова, о характере «малой прессы» конца XIX века, непременно говорили о сезонно-бытовой тематике изданий. Общим местом стало представление о повторяемости тем, сюжетов, соотнесённости их с годовым циклом. Эта повторяемость чуть ли не вменялась в вину массовой литературе некоторыми исследователями.
Вполне естественно, что событийной основой, стержнем номера являлись материалы, факты, ограниченные в пространственно-временном отношении, не универсальные, т.к. они были рассчитаны на прочтение во вполне определённое время. И довольно странно было бы ожидать в дач-ный сезон в «малой прессе» найти рассуждения о Пасхе или Масленице.
Но после ознакомления с работами многих исследователей раннего творчества Чехова можно прийти к выводу, что кроме сезонно-бытовой тематики и высмеивания «пьяного купца», откликов на театральные новинки в «тонких» журналах и газетах «малой прессы» встретить нельзя. А это не так. Издания массовой литературы не только живо откликались на злобы дня. Если обратиться к содержанию юмористических журналов вроде «Будильника», «Осколков», не говоря уже о журналах «Москва», «Свет и тени», «Мирской толк», можно обнаружить много лирических стихотворений, драматических произведений, художественной беллетристики, которые никак не соотнесены со «злобой дня», а – скорее – призваны выполнять некую эстетическую функцию, приобщать своего читателя к литературе, прямо ничего не пропагандирующей и не декларирующей. Отличительной чертой «малой прессы» от «большой» литературы, наверное, можно назвать именно разнообразие, жанровое и стилевое, да и содержательное, исходящее из неодинаковых потребностей разного читателя.
При описании тематики и жанровой структуры массовой литературы в целом важно учитывать особенности конкретного издания «малой прес-сы»: его «программу», подзаголовок, авторский состав и редакторскую политику – те факторы, которые влияли как на содержание, так, следова-тельно, и на форму публикуемых материалов. При некотором однообразии (но ведь окружающая действительность вряд ли давала много разнообраз-ного материала для таких жанров, как хроника, фельетон и т.п.) у каждого издания были «эксклюзивные», только им присущие черты.
Б.И. Александров писал, что «новаторская многотемность чеховской прозы требовала разнообразия жанровых форм её»[19]. Новаторства в «многотемности» Чехова немного («многотемность», скорее, интересна с точки зрения психологии творчества), а требуемое разнообразие жанровых форм – характерная черта «малой прессы» чеховского времени. Естественно, что к моменту появления в юмористике А.П. Чехова «малой прессой» уже были созданы образцы, шаблоны жанров, даже стилевые клише. (Дело вовсе не в многообразии тем и жанров, которые использует Чехов. Важнее то, как он пишет (языковой, стилистический аспект), о чём, какие реалии времени становятся объектом его изображения, а также – каково отношение автора к происходящему, к чему сводится сюжет).
Казалось бы, «лёгкое» чтение должно было подразумевать под собой и краткость представляемого к прочтению материала. Однако просмотр таких журналов, как «Будильник», «Осколки», «Стрекоза», «Зритель», «Москва», «Свет и тени», дают различные данные. Если «Стрекоза» и «Осколки» придерживались в основном коротких журнальных жанров (сценка, фельетон, рассказ, «осколочки» и прочие «мелочишки» – практически всё предельно коротко), то в московских изданиях («Развлечение», «Будильник», «Зритель», тем более «Москва») часто помещались не просто большие рассказы, но и романы с продолжением, юмористические пьесы, также публикуемые в нескольких номерах.
Очевидна и разница между набором жанров в газете и журнале, т.к. уже положение ежедневного и еженедельного издания требует разного подхода к освещению действительности, а следовательно, разность жанров предопределена (жанры репортажа, отчёта, очерка, присущие газете, не встретишь в журнале).
Можно увидеть, что малыми жанрами массовой литературы часто становятся жанры, никогда не принадлежавшие литературе (переосмысленные в юмористических целях): чисто бытовые жанры (контракт, письмо, жалобная книга и пр.); жанры газетные (телеграммы, объявления, хроники), газетно-журнальные (объявления), исключительно журнальные (библиографические описания). Нередкими, впрочем, в «малой прессе» были пародии на литературные жанры (роман, к примеру). (О соотнесении жанров «большой» литературы и «малой прессы» см. в четвертой главе).
Это были устоявшиеся модели, которым предлагалось следовать и которым следовали авторы год за годом, из номера в номер. Конечно, вводилось нечто новое (в жанровом отношении), но это новое либо достаточно быстро становилось шаблоном, клише, либо же отмирало. То есть какие-то модели построения текстов становились производящими и продуктивными, а какие-то «тупиковыми».
Плагиат и заимствование как нормы литературного быта. Перепечатка была неотъемлемой частью литературного быта, явлением весьма широко распространённым. Плагиат и незаконная перепечатка произведений известных авторов особенно в провинциальных и непопулярных изданиях допускались неписаной этикой литературного быта «малой прессы», хотя сами авторы принимать её отказывались.
Нередко в качестве исходного материала для собственных текстов авторами «малой прессы» использовались тексты зарубежных авторов. Они подвергались весьма вольной переработке, что, с одной стороны, свидетельствовало о некотором цинизме по отношению к авторству и тексту, а с другой – приспосабливало этот чужой материал к русским культурно-историческим реалиям. Но таким образом читатель юмористических изданий (в отрывках или отчасти в вульгаризированном, упрощенном варианте) знакомился с основами мировой литературы и культуры.

Конкуренция как норма литературного быта «малой прессы». Конкуренция в литературной среде была жёсткая и жестокая. Возникшие из-за постоянной борьбы за существование зависть и недоброжелательство литераторов друг к другу из-за более высокой платы, популярности – были заурядным бытовым явлением.
Нормой литературного быта «малой прессы» было и высмеивание изданий-конкурентов. Однако нападки на некоторые издания были столь часты, что, наверняка, быстро надоедали читателям. Хотя определенное восприятие этих изданий, если и не резко отрицательное, то во всяком случае ироническое, у читателя также формировалось.
Жертвами конкуренции нередко бывали и авторы «малой прессы».

«Малая пресса» и цензура. Получить цельное представление об истории русской цензуры конца XIX века в настоящее время не представляется возможным, т.к. подобных исследований нет, если не считать нескольких, несомненно кратких и неполных, разделов в работах общего характера. Причиной тому, быть может, представление исследователей о том, что 70–90-е годы в цензурном отношении были более благоприятны-ми или же что этот период не является столь значимым и знаковым в исто-рии цензуры. Однако, как можно судить по сохранившимся материалам, ни первое, ни второе представления не верны.
Понятно, что цензура не является собственно элементом или чертой литературного быта, но это условие, при котором складываются литературно-бытовые отношения. Освещение особенностей цензуры 1880-х годов в настоящей работе необходимо, т. к. без этого не будут выявлены все те условия, в которых существовали литераторы и складывались их тексты. Изначальный расчёт на цензуру, размышления о том, пройдёт или не пройдет материал и редактирование его в соответствии с представле-ниями о «цензурности» – довольно характерное литературно-бытовое явление.
К сожалению, цензурные запреты пагубно отражались на качестве произведений, на содержании журналов и творческих способностях авторов – вместо отражения действительно актуальных проблем, их высмеивания, высвечивания и выявления, приходилось обращаться к высмеиванию безответных персонажей российского быта.
Тема цензуры отразилась, конечно же, и в раннем творчестве Чехова. Символическим знаком (в особенности для юмористики того времени) стал крест, поставленный красным карандашом цензора на произведении, недозволенном к печати. Этот знак обыгрывается неоднократно на страницах массовой печати. (Рассказ А.П. Чехова «Крест», раздел В.В. Билибина «Литературное кладбище» в мелочишке «Литературная энциклопедия» и т.д.).
Исследование приведенного в данной главе материала даёт возмож-ность понять, какие черты характеризовали литературный быт «малой прессы» в конце XIX века, представить те факторы (цензура, изменение категорий читателя и писателя, редактора и издателя, конкуренция, а также плагиат и заимствование), которые оказали влияние на создание определённого типа текстов авторами «малой прессы» и А.П. Чеховым.
Глава вторая («А.П. Чехов и "малая пресса”. Литературный быт и текст») посвя¬щена изучению собственно газетно-журнального быта «малой» прессы конца 1870 – середины 1880-х годов, репу¬тации и иерархии изданий, в которых работал А.П. Чехов, их жанровых и сюжетных приоритетов, редакторской политики, проводившейся в этих изданиях, и её влияния на характер публикуемых текстов (прежде всего чеховских). В этой же части на конкретных примерах рассматривается проблема соотно-шения, влияния литера¬турного быта на тексты литературные, т. е. каким образом редакторская политика, «физиономия» и репутация издания, расчёт на определённого читателя, авторский состав редакции и отноше-ния авторов между собой сказывались на характере текстов (жанр, содер-жание, язык) в различных изданиях. Выборочно просмотрены номера журналов «Стрекоза», «Будильник», «Зритель», «Москва», «Волна», «Развлечение», «Свет и тени», «Мирской толк», «Осколки», а также газет «Московский листок», «Петербургская газета», «Новости дня». Источниками текстов послужили и прижизненные издания Н.А. Лейкина, В.В. Билибина, И.Ф. Василевского, И.И. Барышева (Мясницкого), сборни-ки «Спутники Чехова» (М., 1982) и «Писатели чеховской поры» (М., 1982).
В третьей главе («Особенности отражения литературного быта эпохи в текстах авторов "малой прессы” 1880-х годов и А.П. Чехова») подробно рассматриваются тексты авторов «малой прессы» и А.П. Чехова, связанные с различными чертами и явлениями литературного быта. На примере ряда произведений показано, в чём состоит отличие А.П. Чехова от авторов «малой прессы» в изображении литературно-бытовых ситуаций и явлений. Здесь же ставится вопрос о создании определённого стереотипа восприятия участников литературного процесса.
При просмотре изданий «малой прессы» 1880-х годов часто встречаются произведения, затрагивающие быт «малой» (а отчасти и «большой» прессы), немало их и в чеховском наследии. «Совершенно ясно, что часто шёл в ход и подлинный житейский опыт, подхваченный Чеховым из самой жизни, преимущественно жизни мелкой литературной богемы, маленьких драматургов и т.д. – той среды, в которой вращался и сам он, поставщик этой очередной юмористики. Такого рода анекдот, пожалуй, более солон и красочен. Мирок хищных репортёров, смешных неудачников был сам по себе колоритен. Быт мелкой газетной богемы подсказывал Антоше Чехонте такие шутки, как "Письмо к репортёру”», – пришел к заключению один из первых биографов Чехова А. Измайлов.
Интерес к этой теме самих литераторов можно объяснить несколь-кими причинами, прежде всего, – потребностью в самоопределении авто-ров «малой прессы», а также необходимостью (общей для литературы того времени) в описании и осмыслении новых, нарождающихся или уже существующих, социальных типов, одним из которых как раз и был тип автора «малой прессы». О литературном быте «малой прессы», его «участниках» и отношении авторов к своей работе и работе коллег можно судить не только по их письмам и мемуарам, но и по создаваемым ими текстам. На это указывал, к примеру, А.П. Чудаков: «Тематика иллюстрированного юмористического или иллюстрированного литературного жур-нала была тесно связана с повседневным бытом, с бытом был сращен и сам журнал».
Впрочем, при всём разнообразии текстов, в них представлены лишь наиболее характерные черты литературного быта и его участников, часто отрицательные, подлежащие осмеянию.

Тексты «малой прессы», затрагивающие литературно-бытовую проблематику, можно для наглядности и удобства разделить на тематические группы:

1) тексты, в которых представлен процесс создания тех или иных произведений, появление сюжетов, собственно процесс написания и сопутствующая ему обстановка;
2) тексты, в которых в большей степени представлен образ автора – сотрудника «малой прессы», его нынешнее положение, а иногда и дальнейшая судьба;
3) тексты, используемые как средство борьбы с изданиями-конкурентами, обличающие те или иные издания (чаще всего, что логично, в жанре эпиграммы или юмористической заметки, сообщения);
4) тексты, в которых воспроизводится образ читателя;
5) «комплексные» тексты, затрагивающие в равной мере проблематику вышеобозначенных групп и содержащие описание всех «актантов» литературного процесса. В них наиболее полно представлен литературно-бытовой аспект.
Во многих текстах современных Чехову авторов «малой прессы» воспроизводится быт столичных и провинциальных изданий. Таковы рассказы-сценки И.И. Барышева (Мясницкого) «Горе-сочинители», Н.А. Лейкина «Приёмный час редактора», И.Ф. Василевского «В редакции местной газеты». В них по-особому воссоздаётся редакционный быт, очень хорошо знакомый каждому из пишущих о нём. Персонажи этих рассказов-сценок представлены как типы, однако, лишённые конкретных индивиду-альных черт. Некий образ-тип редактора, сотрудника редакции, секретаря, автора и корреспондента сложился в текстах «малой прессы» довольно быстро. И этот образ, конечно, лишь отчасти соответствовал реальности, но при изображении внешних литературно-бытовых ситуаций в своих ранних рассказах Чехов этот стереотип также учитывал.
***
Как пишет В.Б. Катаев, «в том и заключается одно из коренных отличий любого из спутников Чехова от него самого, – если кто-то из них и был способен на некое новое слово, то этой новизны хватало ненадолго. Эта новизна чаще всего была связана лишь с темой: каким-то социальным, профессиональным кругом, недостаточно дотоле известным, или с каким-либо психологическим типом. Оставались на тесной площадке личного опыта, питаясь иссякающим запасом сугубо личных жизненных наблюде-ний, рассказывали о знакомом, не обладая взглядом, способным охватить иные сферы действительности, не обладая "общим понятием”, единой концепцией».
Интересно при этом отметить, что связь Чехова и его «спутников» не была односторонней, и чеховские находки также нередко использовались авторами «малой прессы», однако, на доступном им уровне.
Существенным отличием произведений Чехова от текстов авторов «малой прессы» его эпохи является отражение в них психологии персо-нажей – участников литературного процесса, точное его воспроизведение, пусть и при помощи незначительных (на первый взгляд) деталей, упомина-ний и т.п. Не комическая ситуация, что является основой текстов авторов «малой прессы», не комизм в чистом виде становятся у Чехова основопо-лагающими, но быт газетного работника, восприятие им самим и окружающими его деятельности. Комическое (если оно есть) в текстах Чехова, связанных с газетно-журнальным бытом, создаётся чаще всего за счёт языковых приёмов, при этом сами ситуации – зачастую трагические («Корреспондент», «Тряпка», «Мой юбилей», «Марья Ивановна», «Ёлка», «Два газетчика» и др.). Важной особенностью большинства чеховских сценок, отражающих положение газетчика и отношение к нему общества, является ориентированность Чехова не только на жизненные впечатления, но и на литературную традицию (прежде всего Н.В. Гоголя и М.Е. Салтыкова-Щедрина).
Четвёртая глава («"Малая пресса” и "большая” литература 1880–1890-х годов: к вопросу об их соотношении») посвящена проблеме взаимосвязей «малой прессы» и «большой» литературы как на собственно-литературном, так и на литературно-бытовом уровне.
«Большая» литература нередко служила источником и материалом для пародий и переделок в «малой прессе» чеховского времени, которые, помимо чисто развлекательной, выполняли и другие функции: создавали стереотипы восприятия тех или иных художественных произведений, упрощая их, а также формировали определённое представление об авторах «исходных» текстов и их репутации.
Стилизация и пародирование не являлись приёмами, к
Cайт
А. П. Чехов
Добро пожаловать
Документация
Полезный сайт
Поиск того времени
Опрос журнала
Нравятся ли Вам юмористические журналы?
Всего ответов: 111
Календарь
«  Март 2024  »
ПнВтСрЧтПтСбВс
    123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031
Архив записей